Наши проекты
Обсуждение войн
АРМИЯ В ГАРНИЗОНЕ, НА МАРШЕ, БИВАКЕ И ПОСТОЕ
. Если у вас есть книги, их можно почитать в свободный часок, если их нет, можно погулять. Вечером обычно играют в карты, пьют глинтвейн, сидя среди трубочного дыма. Все это происходит обычно в палатке маркитанта или в бараке офицеров, у каждого по очереди». Последняя цитата относится уже не только к Булонскому лагерю, а к лагерю Наполеоновской эпохи вообще, такому, какие пришлось строить солдатам Великой Армии повсюду в Германии, Австрии, Испании... И наш небольшой очерк о лагерях был бы неполным без описания жизни одного из таких военных городов, выросших, словно по мановению волшебной палочки, неподалеку от Тильзита: «У нас было большое количество повозок и "найденных" лошадей, которые служили для транспортировки материалов. Нетрудно понять, что при таких возможностях нагни лагеря были великолепны; те, кто их не видел, не смогут их вообразить. Как и полагается, едва бараки были выстроены, каждый начинал украшать свой каким-нибудь оригинальным образом, и скоро приходил приказ: взять за образец такую-то роту такого-то полка и сделать, как они. Солдаты, задетые тем, что их заставили снова работать, изобретали новые украшения, чтобы в свою очередь заставить поработать первых изобретателей. И так могло продолжаться до бесконечности. Можно сказать, что лагерь никогда не бывает, закончен, в нем всегда остается то, что можно доделать. Один из полков решил срубить несколько елей в соседнем лесу и водрузить их на линии ружейных козел - получилось красиво, тем более что ели долго сохраняют свой цвет, даже тогда, когда они срублены. На следующий день пришел приказ: сделать всем, как этот полк, но подражатели, желая улучшить начатое, посадили также деревья в углу каждого барака, что сочли еще более красивым, и появился следующий приказ подражать подражателям. Тогда, чтобы превзойти всех, мы вычертили перед фронтом нашего полка огромный прямоугольник, который был выровнен и приведен в идеальный порядок, чтобы служить для смотров и парадов, и эта площадь была обсажена шестью рядами деревьев, превратившись тем самым в прекрасный парк для прогулок. Все это создавалось как по волшебству: когда у вас в распоряжении три тысячи работников, а у них есть добрая воля, все идет быстро. Другие части вскоре получили приказ сделать как мы, что и было выполнено, но соседних лесов больше не было...» Добавим, что по части украшения лагеря фантазия солдат и офицеров была поистине неистощимой: бараки белились негашеной известью, иногда частично красились, на коньке крыши водружались трехцветные флажки, а на фронтоне размещали украшения в виде императорских Орлов, выкладывались настоящие партеры из дерна, посыпались песком дорожки, сооружались цветники и даже триумфальные арки! Нам кажется, что читатель уже хорошо уяснил: без дела в лагере не сидел никто. Даже офицерам порой приходилось несладко. Вот что писал один из них в своем дневнике в 1808 г.: Именно по этой причине солдаты и младшие офицеры не особенно любили лагерные стоянки - слишком уж много было работы и маневров. Но здесь необходимо упомянуть о том, что нравилось всем без исключения, от солдата до генерала, - это размещение на кантонир-квартирах (cantonnement) или, попросту, на постой. Войска, располагавшиеся таким образом, имели возможность действительно отдохнуть. Разбросанные небольшими отрядами по деревням и городкам, они лишь изредка собирались для воинских упражнений. Солдаты проводили время в развлечениях или занимались вполне мирным трудом, помогая своим хозяевам, или же просто пребывали в сладостном безделье... Кроме нескольких фраз из устава 1791 г. достаточно общего характера, правил квартирного размещения не существовало, и все здесь зависело от многих обстоятельств. Как правило, войска, прибывавшие в город на постой, строились на центральной площади, где они получали направления для размещения в тот или иной дом (billet de logement), которые выдавались командным составом при содействии местной администрации. Звучала команда «Вольно, разойдись!», и солдаты и офицеры, смешав ряды, расходились по назначенным им квартирам, а дальше все зависело от страны, города, отношений, установившихся с местными жителями и тысячи других обстоятельств, которые превращали постой то в счастливый отдых, то в безрадостную жизнь в убогих лачугах. Из стран, которым сотни раз пришлось испытать на себе прелести размещения войск на квартирах, более всего славились своим гостеприимством германские государства. Здесь солдаты и офицеры располагались большей частью в чистых квартирах у аккуратных, доброжелательных хозяев. Вот что вспоминает о постое в Силезии драгунский унтер-офицер Огюст Тирион: «После завершения кампании (1807 г.) нас разместили на кантонир-квартирах. Силезия стала местом нашего отдыха. Этот край хорош собой, богат, и все здесь в изобилии. Люди и лошади разместились на постой у жителей и питались за их счет досыта. Силезцы испытывали большое уважение к солдатам Императора, победителя всего континента». С теплотой вспоминает об этом крае в начале 1812 г. и другой кавалерист, офицер 8-го конно-егерского полка Комб: «Остановка длилась шесть недель и имела своей целью концентрацию армейских корпусов... Наши солдаты и их кони были прекрасно размещены и отлично накормлены у жителей самых доброжелательных и гостеприимных, которых только можно вообразить. Солдаты так подружились со своими хозяевами, что помогали им в работах по дому и в поле, так что на них смотрели почти как на членов семей. Эти добрые крестьяне говорили, что присутствие наших солдат было для них не столько в тягость, сколько в помощь, ибо за пропитание они получили себе в помощь отличных работников, которых при всяких других обстоятельствах они должны были бы не только кормить, но и хорошо оплачивать. Так что, когда мы получили приказ отправиться в путь, все население провожало нас с глубоким сожалением, обмениваясь со своими постояльцами прощальными поцелуями и рукопожатиями».
|
||
[<<--Пред.] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [След.-->>] | ||
Другие статьи на эту тему:
|
||
Последняя македонская война - Битва в г.Пидне Римское войско значительно проигрывало перед македонской – оно было меньше численностью почти вдвое. Перед началом битвы оба войска располагались по стороны реки Левкос-Потамос, и никто не решался сделать решающий шаг. Римляне пытались поторопить консула Луция Эмилия Павла, который командовал римской армией, но тот предпочел подождать, когда противник будет менее готов к сражению. Тем временем македонская конница уничтожила римских фуражиров, со всех сторон подошли подкрепления, что и дало ход началу боя. читать статью |