Предки Надежды Сергеевны Аллилуевой, жены И.В. Сталина, происходили из крепостных. Дед ее Яков Тимофеевич Аллилуев и бабушка Марфа Петровна родились крепостными и оба принадлежали к дворовым помещика Трежевского. Яков был определен кучером, а Марфа — горничной. В дворовых при барском доме были также и все их родичи. После освобождения от крепостной зависимости Аллилуевы посели лись в селе Раменье Новохоперского уезда Воронежской губернии, где глава семейства умер от холеры, а его жена работала поденщицей, обшивала односельчан, но прокормить семью ей удавалось с трудом. Жили в большой нужде. Родители Надежды были профессиональными революционерами. Об этом можно судить по документам, сохранившимся в политических архивах:

ПОСТАНОВЛЕНИЕ:
1905 г. января 13 дня я и.д. московского градоначальника генерал-майор Руднев, принимая во внимание имеющиеся в отделении по охране общественной безопасности и порядка в г. Москве сведения о жене крестьянина Воронежской губ. Новохоперского уезда Ярковской вол. Ольге Евгеньевне Аллилуевой и руководствуясь ст. 21 Положения о государственной охране, высочайше утвержденного в 14-й день августа 1881 года, постановил: задержанную Аллилуеву, впредь до разъяснения обстоятельств дела, заключить под стражу при Московской губернской тюрьме с содержанием, согласно ст. 1043 Уст. угол. судопр., в отдельном помещении. Настоящее постановление, на основании 431 ст. того же устава, объявить арестованной, а копию с постановления перепроводить прокурору Московской судебной палаты и в место заключения задержанной.
Постановление арестованной Аллилуевой предъявлено, но расписаться в объявлении такового она отказалась.

Сохранился протокол допроса и отца Надежды Сергеевны:
"1905 г. февраль 16 дня в Москве, я отдель.корп.жандармов подполковник Бабчинский, на основании 1035 статьи угол. суд., в присутствии тов. прокурора моск. окружн. суда С.Е. Виссарионова, с соблюдением 403 ст. того же устава, допрашивал нижепоименованного в качестве обвиняемого, который показал:
1. Зовут меня (фамилия, имя, отчество, замужние упоминают первоначальную свою фамилию) Сергей Яковлевич Аллилуев.
2. От роду имею 39; родился в 1866 г. сентября 25. дня, в Воронежской губ. Новохоперского уезда Ярковской вол. села Раменье.
3. Вероисповедание: православного.
4. Народность: великоросс.
5. Происхождение: крестьянское, дер. Раменье.
6. Подданство: русского.
7. Звание: крестьян.
8. Место постоянного жительства: г. Москва, Владимиро-Долгоруковская ул., д. Егорова.
9. Место приписки к сословию:
10. Место приписки в отношении к воинской повинности: Новохоперское по воинск. повин. Присутствие: в 1889 г. призывался и зачислен в ратники ополчения 2 разряда.
11. Занятие или ремесло: слесарь и машинист.
12. Средства к жизни: заработок личный.
13. Семейное положение (имя и отчество жены или мужа, имена детей, возраст, занятие и место жительства их): женат на тифлисск. гражд. Ольге Евгеньевой Федоренко, 27 лет; проживают со мной, дети: Павел, Федор, Анна и Надежда — малолетние.
14. Родственные связи (родители, братья, сестры, имена и отчества их, возраст, место постоянного жительства их и занятие): братья: Михаил 43 г., на ст. Урюпино, обл. Войска Донского, приказчик; Павел — 35 лет, в Борисоглебске Тамбовской губ., портной; сестра Мария по мужу Карина, в Борисоглебске, муж — столяр.
15. Место их постоянного жительства родителей или заменяющих лиц...
16. Экономическое положение родителей...
17. Место воспитания и на чей счет воспитывался, название учебных заведений, год поступления и окончания их: домашнее...
18
19. Был ли за границей, где, когда и с какой целью: не был.
20. Привлекался ли к дознанию или следствию по делам о преступных деяниях государственных; если привлекался, то когда, где по какому делу и чем таковое закончилось: привлекался в 1900 г. при Тифлисском губ. жанд. упр. за участие в стачке на железной дороге, дело прекращено; 1902 г. — также по обвинению в тайном сообществе; в 1903 г. там же был задержан, но обвинение не предъявлялось. Воспрещено жительство на Кавказе.
21. Был ли под судом или следствием по делам общеуголовного характера: не был.
На предложенные мне вопросы отвечаю: я не признаю себя виновным в участии в сообществе, заведомо поставившим своею целью деятельность ниспровержения в России существующего строя. Никакого Чцкаева я не знаю и никогда никаких прокламаций я не ожидал от кого бы то ни было получить. В октябре 1904 г. я приехал из Серпухова в Москву приискать работу, но никакого знакомства с рабочими я в Москве не имел. У меня жил на хлебах аптекарьский помощник Цхомелидзе, но бывал ли кто-нибудь, я не видел, найденные в кофточке жены моей прокламации предъявлены мне чинами полиции при обыске, но раньше я их не видел и откуда они попали к нам в квартиру, я не знаю.

Соответствующие меры к родителям Надежды приняты были незамедлительно. Однако вновь обратимся к документам.

Привлеченный при вверенном мне управлении к дознанию по обвинению в преступлении, предусмотренном 126 ст. УГ крест. Воронежской губ., Новохоперск.у., с. Раменья, Сергей Яковлевич Аллилуев, согласно состоявшегося в дознании постановления на основании 2-й ч., 416 ст. Уст. уг. суд., отдан под особый надзор полиции.
В следствии изложенного, препровождая при нем упомянутого Аллилуева, прошу распоряжения вашего высокоблагородия об учреждении за ним особого надзора и о последующем меня уведомить.
Приложение: метрическ. свидетельство о рождении и крещении Сергея Аллилуева от Воронежск. дух. консистории, 1866 г. за № 10952 и выписка из метрической книги о рождении Ольги Аллилуевой от Тифлисской больнич. церкви от 3 января 1878 г.

Полковн. Соболев Полковн. Бачинский".

Сообщаю, что привлеченный при вверенном вам управлении и состоящий под особым надзором полиции крестьянин Сергей Яковлев Аллилуев по прибытии в г. Ростов-на-Дону скрылся и, по произведенному розыску, в гг. Ростове и Нахичевани-на-Дону на жительстве не оказался, почему названный надзор полиции за Аллилуевым не мог быть учрежден.
Ротмистр (подпись)".

Брак Сергея Яковлевича с Ольгой Евгеньевной был заключен в молодые годы. "Жена моя, — писал впоследствии С.Я. Аллилуев, — Ольга Евгеньевна, с первых дней замужества примкнула к революционному движению. Постоянно выполняя поручения подпольной организации, она на всем протяжении моего революционного пути всегда оставалась моим верным спутником и помощником".

Брак этот был счастливым.

Надежда родилась в Баку, детство ее прошло на Кавказе. В Петербурге училась в гимназии. В Тбилиси произошло знакомство будущего тестя с зятем, хотя о таком родстве оба они тогда вряд ли могли даже предполагать. По семейному преданию, в 1903 году Иосиф Сталин спас Надежду, когда она в двухлетнем возрасте, играя в Баку на набережной, свалилась в море, и он вытащил ее из воды. Через четырнадцать лет они встретились — шестнадцатилетняя гимназистка и тридцативосьмилетний ссыльный революционер, вернувшийся из Сибири.

Если судить по дневниковым записям Надежды, то накануне Великой Октябрьской социалистической революции она была далека от политики.

"Уезжать из Питера мы никуда не собираемся. С провизией пока что хорошо. Яиц, молока, хлеба, мяса можно достать, хотя дорого. В общем, жить можно, хотя настроение у нас (и вообще у всех) ужасное, временами плачешь: ужасно скучно, никуда не пойдешь. Но на днях с учительницей музыки была в музыкальной драме и видела "Сорочинскую ярмарку", остались очень довольны. В Питере идут слухи, что 20-го октября будет выступление большевиков, но это все, кажется, ерунда. 1 октября 1917 года".

"...Я теперь в гимназии все воюю. У нас как-то собирали на чиновников деньги, и все дают по два, по три рубля. Когда подошли ко мне, я говорю: "Я не жертвую". Меня спросили: "Вы, наверное, позабыли деньги?" А я сказала, что вообще не желаю жертвовать. Ну и была буря! А теперь все меня называют большевичкой, но не злобно, любя...
Я уже два месяца занимаюсь по музыке, успехи — так себе, не знаю, что будет дальше. А пока до свидания. Мне еще надо несчастный Закон Божий учить. 11 декабря 1917 года".

"Занятия в гимназии идут страшно вяло. Всю эту неделю посещаем Всероссийский съезд Советов Раб. и Солд. и Крест. депутатов. Довольно интересно, в особенности, когда говорят Троцкий или Ленин, остальные говорят очень вяло и бессодержательно. Завтра, 17 января, будет последний день съезда и мы все обязательно пойдем. 16 января 1918 года". "... В Питере страшная голодовка, в день дают восьмушку фунта хлеба, а один день совсем не давали. Я даже обругала большевиков. Но с 18-го февраля обещали прибавить. Посмотрим!.. Я фунтов на двадцать убавилась, вот приходится перешивать все юбки и белье — все валится. Меня даже заподозрили, не влюблена ли я, что так похудела... Приехал к нам на десять дней Павлуша и опять уехал. Он записался в новую социалистическую армию, хотя говорит, что ему страшно надоел фронт. Мама его бранила, а мы на "ура" подняли. Отец тоже хочет записаться, но, конечно, шутит..."

Вскоре И. В. Сталин и Н. С. Аллилуева поженились. Жили в Москве. Надежда работала в секретариате В.И.Ленина у Л.А. Фотиевой, была вместе с мужем на Южном фронте. В 1921 году у них родился первый ребенок, которого назвали Василием. Мальчиком в основном занимались родители жены и прислуга.

Надежда постепенно включалась в активную общественную ЖИЗНЬ. В 1923 году она стала кандидатом в члены ВКП(б). В 1926 году в семье Сталиных родилась дочка. Назвали ее Светланой. Надя в это время активно участвовала в общественной работе. Основные обязанности по уходу за девочкой лежали на воспитательнице.

Надежда была крайне скромной женщиной. Внук ее, А.В. Бурдонский, в интервью газете "Вечерняя Москва" привел очень характерный пример:
"Как-то в пятидесятые годы сестра бабушки — Анна Сергеевна Аллилуева передала нам сундук, где хранились вещи Надежды Сергеевны. Меня поразила скромность ее платьев. Старая кофта с заплатами под мышками, поношенная юбка из темной шерсти, с изнанки вся в заплатах. И это носила молодая женщина, о которой говорили, что она любила красивые наряды".

Брак Аллилуевой нельзя назвать счастливым. Сталин чаще всего был занят работой. Большую часть своего времени проводил в Кремле. Жене явно не хватало его внимания. Она несколько раз уходила от него вместе с детьми, а незадолго до смерти даже заявила о своем намерении после окончания Промышленной академии переехать к родственникам.

Безусловно, она была в курсе дел мужа. В ее присутствии 23 декабря 1922 года дежурный секретарь В.И. Ленина М. Володчиева передала Сталину копию ленинского "Письма к съезду" (к XII съезду ВКП(б)). "Был поздний час, — вспоминает М. Володчиева, — когда я вернулась в секретариат. Я долго сидела там подавленная, стараясь осмыслить все услышанное у Ленина. Его письмо показалось мне очень тревожным. Я позвонила Лидии Александровне Фотиевой (секретарь Совнаркома) и сказала ей, что Ленин продиктовал мне чрезвычайно важное письмо очередному съезду партии, и спросила, что сделать, не показать ли кому-нибудь, может быть, Сталину?.. "Ну, что же, покажите Сталину", — сказала Лидия Александровна. Так я и сделала.
В квартире Сталина я увидела его самого, Надежду Сергеевну Аллилуеву, С. Орджоникидзе, Н.И. Бухарина, Назаретяна...
Для меня было важным довести до сведения Сталина, что хотя Владимир Ильич и прикован к постели, но он бодр, речь его течет бодро и ясно. У меня создалось впечатление, что Сталин был склонен объяснить ленинское "Письмо к съезду" болезненным состоянием Ильича. "Сожгите письмо", — сказал он мне".

В этом письме, как известно, В.И. Ленин в категорической форме выразил свое осуждение поведения И.В. Сталина, который допустил грубость по отношению к Н.К. Крупской:
"Согласны ли взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения?"
В ответе же Сталина на это письмо можно увидеть и его отношение к собственной жене. Вот что пишет М. Володчиева:
"Передавала письмо (от Ленина - Сталину) из рук в руки. Я просила Сталина написать письмо Владимиру Ильичу, т.к. он ожидает ответа, беспокоится. Сталин прочел письмо стоя, тут же, при мне. Лицо его оставалось спокойным. Подумал и произнес медленно, отчетливо выговаривая каждое слово, делая паузы между ними: "Это говорит не Ленин, это говорит его болезнь. Я — не медик. Я — политик. Я — Сталин. Если бы моя жена, член партии, поступила неправильно и ее наказали бы, я не счел бы себя вправе вмешиваться в это 'Дело. А Крупская — член партии. Раз Владимир Ильич настаивает, я готов извиниться перед Крупской за грубость".

Что открыла для себя в Сталине его жена Надежда Сергеевна Аллилуева и что она знала о нем такое, что сделало ее жизнь невозможной, — наверное, уже никогда узнать не удастся. Ее психика этого не выдержала, и в ночь с 8 на 9 ноября 1932 г. произошел роковой выстрел.

10 ноября в "Известиях" было объявлено о создании комиссии по организации похорон, в которую вошли: Енукидзе (председатель), Петерсон, Хазан, Каганович (Промакадемия), Паукер и Рубен. Некролог о смерти Надежды Сергеевны Аллилуевой подписали: Екатерина Ворошилова, Полина Жемчужина, Зинаида Орджоникидзе, Дора Хазан, Мария Каганович, Татьяна Постышева, Айхен Микоян. 11 ноября в "Известиях" были напечатаны стихи Демьяна Бедного "У смерти есть свое жестокое коварство". Тогда же было опубликовано сообщение ТАСС: "У могилы выступили Каганович и Калашников (Промакадемия) и Бухарин (Краснопресненский РК)".

Существуют три версии гибели Надежды Аллилуевой.

Первая, что она застрелилась. Об этом довольно подробно написано в воспоминаниях ее дочери Светланы "Двадцать писем к другу".

Вторая, что ее застрелил И.В. Сталин. Вот что об этом рассказал в письме Иван Спиричев из города Константиновска Ростовской области:
"Вспоминаю: я студент первого курса Ставропольского пединститута. Готовлю по математике и физике ученика девятого класса, сына известного в городе доктора, работавшего в краевом управлении НКВД.
В тот день беру номер "Правды" — некролог; в котором говорилось, что Надежда Сергеевна Аллилуева умерла от болезни сердца. Придя на занятие на квартиру ученика, сообщаю им это известие. Мой школяр с какой-то непонятной ухмылкой спрашивает у меня: "А вы знаете, как она померла?" Лица его родителей при этом побледнели. Я почувствовал, что тут что-то не так, и решил разрядить обстановку. Одернул ученика, сказав ему: "Помолчи-ка лучше, ты много слишком знаешь". Разговор был прерван.
После занятий ученик имел обыкновение провожать меня до общежития, где я жил. Вышли из их квартиры на улицу, и он опять начал разговор об Аллилуевой. Говорит: "Ее застрелил Сталин!" Спрашиваю, откуда у него такие сведения? Отвечает: "Папа был сегодня на работе в управлении НКВД и там все время об этом разговоры идут".
Значительно позже я слышал передачу какой-то западной радиостанции (кажется, "Голос Америки" из Вашингтона), там тоже речь шла об убийстве. Говорилось, что Аллилуева входила в группу "Девяноста двух", оппозиционную Сталину, и готовилась на ближайшем съезде партии разоблачить "вождя народов". Где же истина?".

Автор письма и сам, очевидно, не уверен в правдивости этой информации, если спрашивает об истине. Хотя это же свидетельствовала Фаина Гамарник — о чем уже рассказывалось.

А вот прислуга в доме Сталиных, обнаружившая Надежду Аллилуеву мертвой, утверждала, что она застрелилась ночью. Врачи были вызваны женой Молотова Полиной Семеновной Жемчужиной, которая передала подробности своей подруге Эмилии Владимировне Быстровой (бывшей в то время заместителем наркома легкой промышленности; она здравствует и теперь). Э.В. Быстрова со слов П.С. Жемчужиной утверждает, что смерть Н.С. Аллилуевой произошла ночью в результате самоубийства, и что И.В. Сталин узнал об этом только утром.

По третьей версии Надежду Аллилуеву застрелили по приказу мужа.

Две последние версии, видимо, никогда не найдут подтверждения и могут существовать только в виде предположений из-за отсутствия каких-либо документальных сведений.

Никита Сергеевич Хрущев, учившийся вместе с женой И. Сталина и хорошо ее знавший, впоследствии сказал по этому поводу:
"...Я с глубоким уважением относился к Надежде Аллилуевой. Она так отличалась от Сталина! Мне всегда нравилась в ней скромность...
Потом Надя покончила с собой. Она умерла при загадочных обстоятельствах. Но как бы она ни умерла, причиной ее смерти были какие-то действия Сталина, и Светланка, должно быть, знала об этом. Ходил даже слух, что Сталин застрелил Надю. Согласно другой версии, которая представляется мне более правдоподобной, Надя застрелилась из-за оскорбления, нанесенного ее женскому достоинству. Светланка, несомненно, что-то знала о том, почему погибла ее мать, и она очень сильно переживала".

Что же могла знать дочь Сталина? И как она вообще описала похороны матери, состояние отца? Это представляет большой интерес еще и потому, что многие москвичи, наблюдавшие похороны жены Сталина, утверждают, будто они видели идущих за гробом дочь и чуть поодаль отца. В своих письмах многие пишут, что они даже подходили к Сталину вплотную, трогали его. Якобы он был без головного убора, бледен, на лицо был нанесен грим, так как оспин не было видно.

В воспоминаниях Светлана Аллилуева засвидетельствовала:
"...Отец был потрясен случившимся. Он был потрясен, потому что он не понимал: за что? Почему ему нанесли такой ужасный удар в спину? Он был слишком умен, чтобы не понять, что самоубийца всегда думает "наказать" кого-то — "вот, мол, на, вот тебе, ты будешь знать!". Это он понял, но он не мог осознать — почему? За что его так наказали?
И он спрашивал окружающих: разве он был невнимателен? Разве он не любил и не уважал ее как жену, как человека? Неужели так важно, что он не мог пойти с ней лишний раз в театр? Неужели это важно?
Первые дни он был потрясен. Он говорил, что ему самому не хочется больше жить... Отца боялись оставить одного, в таком он был состоянии. Временами на него находила какая-то злоба, ярость. Это объяснялось тем, что мама оставила ему письмо.
Очевидно, она написала его ночью. Я никогда, разумеется, его не видела. Его, наверное, тут же уничтожили, но оно было, об этом мне говорили те, кто его видел. Оно было ужасным. Оно было полно обвинений и упреков. Это было не просто личное письмо: это было письмо отчасти политическое. И, прочитав его, отец мог подумать, что мама только для видимости была рядом с ним, а на самом деле шла где-то рядом с оппозицией тех лет.
Он был потрясен этим и разгневан и когда пришел прощаться на гражданскую панихиду, то, подойдя на минуту к гробу, вдруг оттолкнул его от себя руками и, повернувшись, ушел прочь. И на похороны он не пошел. Хоронили маму друзья, близкие, шагал за гробом ее крестный — дядя Авель Енукидзе. Отец был выведен из равновесия надолго. Он ни разу не посетил ее могилу на Новодевичьем. Он не мог. Он считал, что мама ушла как его личный недруг".

Утверждение С. Аллилуевой о том, что ее мать оставила политическое завещание, не подтверждает Э.В. Быстрова, знающая все подробности гибели Надежды Сергеевны и последующих за этим событий.

18 ноября 1932 года в центральных газетах было опубликовано письмо И.В. Сталина, в котором он благодарил организации, учреждения и отдельных лиц, выразивших соболезнования по поводу кончины Н.С. Аллилуевой-Сталиной.

Кстати, своим свидетельством о том, что ее отец не был на похоронах матери, С. Аллилуева еще в 1967 году подвергла сомнению достоверность некоторых положений биографической хроники Сталина, и в частности то, что "11 ноября 1932 г. И.В. Сталин провожает гроб с телом Н.С.Аллилуевой-Сталиной на Новодевичье кладбище" (Сталин И.В. Полн.собр.соч., т. 13, М., Госполитиздат, 1951, с. 411).

Однако это положение и до наших дней перекочевывает из одной работы в другую.

Вот что пишет пенсионер Ф.А. Гутченков из поселка Виноградного Краснодарского края:
"В журнале "Смена", № 13 за 1988 год под рубрикой "К 70-летию ВЛКСМ. Живая память" написано: "Шагая по трупам собственного произвола, Сталин, этот искусный актер, разыгрывал роль скорбящего об утрате друга точно так же, как он шел по улицам Москвы за гробом своей жены Аллилуевой, которую сам довел до самоубийства".

А вот свидетельство писателя Л. Разгона, опубликованное в журнале "Юность", 1988, № 5:
"...Сталин посыпал главу пеплом и изобразил глубочайшее раскаяние.
Скульптор воздвиг на могиле Аллилуевой прекрасный памятник из белого мрамора, напротив бюста покойной была устроена мраморная скамейка, на которую приезжал тосковать безутешный супруг. Специальный прожектор освещал милое лицо Аллилуевой и ее прекрасную белую мраморную руку, за ближайшими надгробьями пряталась охрана. Все Новодевичье кладбище было предварительно прочесано и оцеплено, никто не мог помешать Сталину предаваться скорби. А также размышлениям о тех, кто посмел "возмутиться". Думаю, что тогда в его великолепной памяти начали откладываться списки обреченных. Но все это было потом. А пока смерть и похороны жены стали для Сталина некоей меркой отношения к нему. Он требовал сочувствия и проявления любви. Естественно, не к Ал лилуевой, а к себе. Тело покойной лежало в Хозяйственном управлении ЦИК, которое занимало теперешнее здание ГУМа, мимо гроба проходил поток людей, в почетном карауле стояли все верные соратники, в газетах печатались выражения беспредельного сочувствия Сталину.
А сам Сталин постоянно сидел у гроба и зоркими, все видящими, желтыми своими глазами всматривался: кто пришел, кто как себя ведет, какое у кого выражение лица... Это было свойство его характера. И ничего не зная о похоронах Аллилуевой, точно об этом написал Борис Слуцкий в своем стихотворении: "Когда меня он плакать заставлял, ему казалось — я притворно плачу..."
Почти об этом же пишет в своих воспоминаниях Константин Симонов "Глазами человека моего поколения" ("Знамя", № 3 за 1989 г., с. 34): "...Мы не знали того, что действительно произошло в семье Сталина, не знали трагического поворота отношений его с женой, до нас доходили слухи о нем как о виновнике ее смерти, но мы знали, что он шел за гробом, и сочувствовали его потере..."

Следует внести ясность. "Мой отец, член КПСС с 1919 года, — пишет москвич А.Ф. Ревзин, — учился в Промакадемии вместе с Н.С. Аллилуевой и Н.С.Хрущевым. Он рассказывал мне, что после трагедии с Н.С. Аллилуевой его и еще нескольких студентов направили на ее похороны. В ГУМе присутствовал И.В. Сталин. Так что на начальной части процедуры похорон он присутствовал".

Но есть многочисленные свидетельства очевидцев, которые утверждают, что Сталин был и на кладбище. Их письма приводились в первой главе.

Итак, Светлана Аллилуева, непосредственный участник, засвидетельствовала, что отец на похоронах не был.

Изучение фотографий, беседы с немногими ныне здравствующими родственниками И.В. Сталина (по их просьбе фамилии не называются), бывшими на похоронах, позволяют утверждать — со Сталиным спутали А. Сванидзе, брата первой жены И.В. Сталина.

Если бы за гробом шел "сам", то на заборах никто бы не сидел, а тем более не сумел бы подойти к нему вплотную. Его охрана была поставлена безукоризненно.

Трагична судьба многих близких Надежды Сергеевны Аллилуевой. В 1938 году был арестован муж ее сестры Анны, работник НКВД Реденс. Незадолго до ареста он был откомандирован к новому месту службы в Казахстан, через некоторое время отозван оттуда, арестован и вскоре расстрелян.

П.С. Аллилуев, брат Надежды Сергеевны, работал военным комиссаром в автобронетанковом управлении РККА. Вернувшись после очередного отпуска, он не обнаружил своих сотрудников, подвергшихся арестам. Тут же, кабинете он умер от сердечного приступа.

Анна Сергеевна Аллилуева и жена Павла Сергеевича вскоре были заключены в тюрьму по обвинению в "шпионской деятельности". Освобождены они были лишь в 1954 году. Причем Анна Сергеевна провела шесть лет в одиночке, вышла с тяжелым расстройством психики. В ходе следствия ей было предъявлено обвинение в том, что она "среди своего окружения распространяла клеветнические измышления в отношении главы Советского правительства". Под давлением — с применением пыток со стороны группы следователей во главе с заместителем начальника следственной части по особо важным делам Министерства государственной безопасности СССР Комаровичем — Анна Сергеевна признала себя "виновной" в шпионаже, снабжении иностранной разведки информацией о личной жизни Сталина, антисоветской пропаганде, принадлежности к контрреволюционной организации. В определении военной коллегии, вынесенном в ходе ее реабилитации в 1954 году, сказано, что ее показания, как и показания свидетелей, были получены "в результате незаконных методов ведения следствия".

Трагична и судьба брата первой жены Сталина — Алеши Сванидзе, того самого, которого спутали на похоронах со Сталиным. Накануне войны он также был арестован, как и его жена. Несмотря на пытки, показаний на себя от него не добились. Его расстреляли в 1942 году. Его жена, находившаяся в ссылке и там получившая сообщение о смертном приговоре, умерла от разрыва сердца. Сестра Алексея Сванидзе — Марико, работавшая в секретариате А. Енукидзе, была арестована и тоже погибла в тюрьме. Не избежал ссылки и сын А. Сванидзе — он был сослан в Казахстан.

Такова семейная трагедия.