Назад | Оглавление | Вперёд

Требования к военной экономике Германии в конце 1942 — первой половине 1943 г. определялись военно-политическими целями руководства гитлеровского рейха, условиями и характером вооруженной борьбы, напряжение которой непрерывно нарастало. Опыт предшествовавших кампаний подсказывал верховному главнокомандованию вермахта (ОКВ), что удержание рубежей, достигнутых летом и осенью 1942 г. на советско-германском фронте, будет сопряжено с большими трудностями, людскими и материальными потерями. Предполагалось, что значительного расхода средств потребуют также развернувшиеся активные военные действия в Северной Африке и на Средиземном море, продолжавшаяся борьба на коммуникациях в Атлантике, отражение налетов англо-американской авиации на территорию Германии. Однако нацисты не предвидели таких потерь, которые имели место в результате поражения вермахта зимой 1942/43 г. События зимней кампании 1942/43 г., особенно на советско-германском фронте, показали, что все расчеты Гитлера и его генерального штаба были построены на песке. Они вынудили немецко-фашистское руководство пересмотреть требования к экономике. По приказу фюрера 13 января 1943 г. была объявлена тотальная мобилизация. Все немцы (мужчины в возрасте от 16 до 65 и женщины от 17 до 45 лет) должны были зарегистрироваться для работ военного назначения. Мероприятия по тотальной мобилизации преследовали цель заменить людей, которых можно было использовать в вооруженных силах и военном производстве, Другими, занятыми в невоенных отраслях хозяйства. Гитлеровцы этим мероприятиям придавали «решающее значение для исхода войны» 1.

Особое значение приобрела проблема перераспределения людских ресурсов, необходимых как для восполнения потерь вермахта, так и для Дальнейшего расширения военного производства, в котором в связи с призывом в армию не хватало квалифицированных рабочих и специалистов. Иодль признавал, что зимой 1942/43 г. обострился конфликт между потребностями вермахта и военной промышленности. ОКБ считало, что Для стабилизации фронтов и подготовки новых операций вооруженным силам необходимо еще 3 млн. человек. До конца марта в ходе осуществления мероприятий по тотальной мобилизации было зарегистрировано около 540 тыс. мужчин (из них 80 процентов от 45 до 65 лет) и 2,6 млн. женщин2.


1 В. Блейер и другие. Германия во второй мировой войне (1939—1945), стр. 245.

2 W. Вlеуег. Staat und Monopole im totalen Krieg. Berlin, 1970, S. 98.

В конце января 1943 г. главное командование сухопутных войск вер, махта (ОКХ) разработало план формирования 20 новых дивизий взамен уничтоженных под Сталинградом. Предполагалось в течение 4—5 месяцев мобилизовать в вооруженные силы 800 тыс. человек. Значительную часть призываемых приходилось изымать из военных предприятий. Несмотря на призыв в армию немцев, проживавших в оккупированных странах Европы к лету 1943 г. в вермахт удалось мобилизовать только 600 тыс. человек' В свою очередь, монополии в первом квартале 1943 г. потребовали дополнительно 800 тыс. рабочих. Из торговых, ремесленных, кустарных, промысловых предприятий было высвобождено в военную промышленность 130 тыс. человек. К ним добавились студенты вузов и учащиеся средних специальных учебных заведений. Из-за нехватки рабочей силы свертывали работу многие гражданские отрасли экономики, закрывались некоторые учреждения культуры.

Призыв в вооруженные силы новых контингентов мужского населения Германии стал возможным лишь вследствие массового использования в хозяйстве рейха труда иностранных рабочих и военнопленных. Из оккупированных территорий СССР и других стран Европы были насильственно вывезены дополнительно сотни тысяч людей. Весной 1943 г. в экономике страны (в границах 1939 г.) было занято 30267,5 тыс. немцев (мужчин и женщин) и 6259,9 тыс. иностранных рабочих и военнопленных. Только с октября 1942 г. по май 1943 г. в немецкую экономику было включено 1 138 тыс. иностранных рабочих 1. Особенно широко труд иностранных рабочих и военнопленных применялся в производстве основных видов сырья и материалов, в машиностроении и на металлообрабатывающих предприятиях, а также в сельском хозяйстве.

Одновременно в Германии осуществлялись меры по мобилизации военно-экономических ресурсов, перераспределению промышленных мощностей, запасов сырья, топлива, электроэнергии в интересах военной промышленности. Усиливался процесс централизации военной экономики, контроль над ней передавался предпринимательским организациям.

Процесс принудительного синдицирования экономики Германии, отмечавшийся В. И. Лениным еще в годы первой мировой войны2, имел место и в рассматриваемый период второй мировой войны. Это позволяло гитлеровцам и кучке германских монополистов получать огромные военные прибыли и беспощадно эксплуатировать подавляющее большинство немецкого народа.

Слияние государственного аппарата и предпринимательских организаций привело к тому, что предприниматель воплощал в себе и государственного деятеля, и частное лицо. Воротилы промышленности стали «вождями хозяйства» («виртгпафтсфюрерами»). К ним присоединились и руководящие деятели нацистской партии. К концу 1942 г. 150 крупнейших акционерных обществ (2 процента всего их количества) располагали почти половиной капитала этих обществ. В начале 1943 г. последовало распоряжение Шпеера о слиянии мелких и средних предприятий с крупными 3, что еще более ускоряло и углубляло процесс концентрации экономической мощи в руках крупнейших монополий. Все это наносило чувствительные удары по интересам «среднего сословия», приводило к более быстрой экспроприации мелких собственников, усилению эксплуатации широких масс немецкого народа.


1 ИВИ. Документы и материалы, ф. 239, оп. 98, д. 543, л. 14.

2 В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 30, стр. 219; т. 34, стр. 175.

3 И. Ф а й н г а р. Очерк развития германского монополистического капитала. М., 1958, стр. 46; В. Б л е й е р и другие. Германия во второй мировой войне (1939— 1945), стр. 248.

Военная экономика Германии, опиравшаяся на ресурсы и промышленный потенциал почти всей капиталистической Европы, не испытывала сколько-нибудь значительных трудностей в обеспечении основными видами сырья и материалов. За счет ресурсов и производственных мощностей оккупированных территорий и стран, а также поставок из союзных и нейтральных государств покрывалось свыше трех четвертей железорудного баланса рейха, полностью — потребности в бокситах и почти полностью — в легирующих металлах (хроме, никеле, вольфраме, титане, ванадии, молибдене). Подавляющая доля спроса на цветные металлы также удовлетворялась за счет ввоза их из оккупированных территорий, союзных и нейтральных стран. Для обеспечения промышленности в 1942 г. было выработано 43,4 млрд. квт-ч электроэнергии, что покрывало потребности производства на 95—96 процентов 1.

Большую роль в немецкой военной экономике играл уголь, служивший основой топливно-энергетического баланса страны и исходным материалом для производства взрывчатых веществ, жидкого горючего и многих других синтетических продуктов. Его добыча увеличилась с 62,5 млн. тонн в первом квартале до 67,7 млн. тонн в последнем квартале 1942 г., а добыча бурого угля — соответственно с 64,1 млн. тонн до 71,1 млн. тонн. За весь 1942 год добыча каменного угля составила 258 млн. тонн, бурого угля — 273 млн. тонн. Прирост добычи шел в первую очередь за счет Австрии, Судетской области, Лотарингии и польской Силезии. Немецкая военная промышленность использовала также уголь, добываемый в оккупированных странах. В то же время Германия экспортировала каменный уголь в Италию, Швецию, Швейцарию и другие страны. Высокий уровень его добычи сохранялся и в первом квартале 1943 г., когда было добыто 69,2 млн. тонн каменного угля и 69,6 млн. тонн бурого. Однако к концу квартала вследствие затруднений с рабочей силой добыча угля стала падать 2.

В 1942 г. производство жидкого горючего в самой Германии составило 6 350 тыс. тонн. Импорт и прямые передачи вермахту нефти и нефтепродуктов, подавляющая часть которых приходилась на Румынию и Венгрию, составили 2,8 млн. тонн. Поставки из Румынии, однако, имели тенденцию к сокращению в связи с дезорганизацией производства. Чтобы покрыть растущие потребности, в Германии и на оккупированных территориях развивалась нефтеперерабатывающая промышленность и производство синтетического горючего.

Военная экономика Германии опиралась на мощную металлургическую базу. В 1942 г. она дала 25,1 млн. тонн чугуна и 32,1 млн. тонн стали. Производство металла росло за счет захваченных Германией стран и областей, в том числе Австрии, Судетской области, западных земель Польши, Лотарингии, Люксембурга, протектората Чехии и Моравии и Польского генерал-губернаторства. В 1942 г. с этих территорий было получено около 10 млн. тонн чугуна и почти 12 млн. тонн стали. Среднемесячное производство чугуна в этом году составило 2,1 млн. тонн, а в первом и втором кварталах 1943 г.— 2,3 млн. тонн. Некоторый подъем наблюдался в выплавке стали. Если в 1942 г. ежемесячно в среднем выплавлялось 2,67 млн. тонн, то в первом и втором кварталах 1943 г.— соответственно 2,98 и 2,85 млн. тонн.


1 G. Janssen. Das Ministerium Speer. Deutschlands Riistung im Krieg, S. 330, 331.

2 ИВИ. Документы и материалы, ф. 239, on. 98, д. 544, л. 2; Промышленность Германии в период войны 1939—1945 гг. Перевод с немецкого. М., 1956, стр. 73; W. В 1 е у е г. Staat und Monopole im totalen Krieg, S. 174.

Однако и такой прирост не удовлетворял растущих потребностей. Увеличилось также производство алюминия: в 1942 г. 420 тыс. тонн, в 1943 г.— 432 тыс. тонн 1.

Подавляющая часть военных и гражданских потребностей в каучуКе покрывалась синтетическим каучуком, производство которого в 1942 составляло 101 тыс. тонн, что несколько превышало его потребление Для выполнения немецких военных заказов в оккупированные и зависи мые страны было вывезено 26,5 тыс. тонн синтетического каучука. В то же время Германия получала натуральный каучук из захваченных Японией стран Юго-Восточной Азии и нейтральных государств. В течение 1942 г поступления натурального каучука превысили 34,8 тыс. тонн 2.

Важнейшую роль в развитии военной экономики Германии играло машиностроение, значительная часть мощностей которого была переключена на производство вооружения и боеприпасов. Широко использовались машиностроительные предприятия оккупированных стран; оттуда изымалось станочное оборудование. Поступали станки и из нейтральных государств. Численность станочного парка Германии в конце 1942 г. превысила 2 млн. единиц. Выпуск продукции станкостроения составил в этом году 165,9 тыс. металлообрабатывающих станков и машин, главным образом автоматов, полуавтоматов, тяжелых станков специального назначения и кузнечно-прессового оборудования.

Если после приказа Гитлера от 10 января 1942 г. основной упор делался на выпуск вооружения для сухопутной армии, то последующие события на советско-германском фронте и морских коммуникациях привели к соответствующей корректировке военного производства. В январе 1943 г. на заседании центральной плановой комиссии Шпеер заявил, что для успешного продолжения войны в первую очередь необходимо увеличить производство самолетов, танков, подводных лодок 3.

Самолетостроение в стоимостном выражении продолжало занимать значительную долю, составляя в конце 1942 г. 36,3 процента общей стоимости произведенного вооружения и военных материалов. Всего за 1942 г. авиационная промышленность Германии и присоединенных территорий выпустила 14,7 тыс. военных самолетов всех типов 4, из них 3880 самолетов в последнем квартале. В первом квартале 1943 г. их производство возросло до 5513. Выпускались в серийном производстве бомбардировщики Ю-87, Ю-88, Хе-111, Хе-117, истребители Ме-109е, Ме-109ф и ФВ-190. Меньше строилось бомбардировщиков До-217, ФВ-200, двухмоторных тяжелых истребителей Ме-110. Расширялось производство штурмовика «Хен-шель-129а», предназначавшегося для непосредственной поддержки пехоты и борьбы с танками. Самолет имел бронированную кабину, три 20-мм пушки и два пулемета. В 1942 г. выпуск истребителей в общем производстве самолетов превысил 33 процента, а бомбардировщиков — составил около 30 процентов. Следует отметить, что каждая монополия настаивала на выпуске выгодного ей типа самолетов. Во второй половине 1942 г. военно-воздушные силы фашистской Германии понесли тяжелые потери. Однако возросший объем производства авиационной промышленности позволил не только восполнить их, но и увеличить самолетный парк.

В 1942 г. значительно возросло производство танков, рост продолжался и в 1943 г. В январе Гитлер потребовал довести ежемесячный выпуск


1 По уточненным данным: The Effects of Strategic Bombing on the German War Economy. Washington, 1945, p. 252, 260; Statistisches Handbuch von Deutschland. 1928-1944. Miinchen, 1949, S. 288; G. J a n s s e n. Das Ministerium Speer. Deutsch-lands. Rustling im Krieg, S. 76, 326, 389.

2 Statistisches Handbuch von Deutschland. 1928—1944, S. 312; ИВИ. Документы и материалы, ф. 239, on. 98, д. 543, л. 16.

3 W. В l е у е г. Staat und Monopole im totalen Krieg, S. 74.

4 Промышленность Германии в период войны 1939—1945 гг., стр. 99, 270.

танков до 1500 машин, а в марте приказал увеличить расходы на танкостроение вдвое. Этой отрасли были предоставлены особые преимущества в обеспечении сырьем, рабочей силой и т. д. Однако новая программа оказалась невыполненной. За первые три месяца 1943 г. бронетанковая промышленность выпустила всего 1737 танков и штурмовых орудий. Это объяснялось трудностями перевода производства с одних типов танков на другие. Если в 1942 г. главное место занимал выпуск танков T-III, то теперь выпускались в основном танки T-IV, с более мощным вооружением. Были пущены в серийное производство танки T-VI («Тигр»), Первые 77 машин этого типа были изготовлены еще в 1942 г.1. В первом квартале 1943 г. их выпуск составил всего 104 единицы. Тогда же были изготовлены первые 77 танков T-V («Пантера»). С весны 1943 г. на базе шасси танков Т-Ш и T-IV выпускались 105- и 150-мм штурмовые орудия, было завершено конструирование самоходного орудия — истребителя танков — «Фердинанд». Промышленность освоила выпуск 88-мм самоходных противотанковых пушек. Новые танки обладали большей броневой защитой и более совершенным вооружением.

На 1 января 1943 г. заметно изменился наличный танковый парк вермахта. Легкий танк типа T-I был снят с вооружения. В действующую армию поступали в основном танки Т-Ш и T-IV, с улучшенным вооружением, в ограниченном количестве новый тяжелый танк T-VI, а с февраля 1943 г. и T-V.

Быстрыми темпами росло артиллерийское производство, где внедрялся поточный метод. В первом квартале 1943 г. выпуск орудий (полевых, противотанковых и танковых) достиг 5171 единицы, зенитных орудий — 9350 2. Производство полевых орудий калибром 75 мм и выше в первом квартале 1943 г. по сравнению с тем же кварталом 1942 г. почти удвоилось. В первой половине 1943 г. производство противотанковой артиллерии по сравнению со вторым полугодием 1942 г. увеличилось более чем в 4 раза, на вооружение стала поступать 75-мм противотанковая пушка с высокой бронепробиваемостью. В первом квартале 1943 г. было выпущено 6123 миномета. Было налажено производство 88-мм мощной зенитной пушки. Германские военные круги стремились добиться качественного превосходства над советской артиллерией.

Уровень производства различных видов легкого пехотного оружия в целом также повысился. Вместо пулемета МГ-34 стал выпускаться более легкий и скорострельный пулемет МГ-42.

В первом полугодии 1943 г. крупные надводные боевые корабли не строились. Программа быстрого ввода в строй малых кораблей также не выполнялась. Основной упор делался на строительство подводных лодок. Их было выпущено 139 единиц. Однако потери в лодках не покрывались.

Производство в Германии основных видов вооружения во втором полугодии 1942 — первом полугодии 1943 г. показано в таблице 37.

Выпуск боеприпасов в весовом выражении в 1942 г. по сравнению с 1940 г. возрос в 1,5 раза. Производство боеприпасов к артиллерийскому и Минометному вооружению калибром 75 мм и выше повысилось за это время в целом в 2,1 раза, в том числе для зенитной артиллерии — в 4,5 раза, танковых и противотанковых пушек — в 3 раза, полевой артиллерии — в 1,6 раза. Особенно значительно увеличилось в начале 1943 г. производство боеприпасов для танковых и противотанковых пушек, которое по сравнению с 1940 г. возросло в 10 раз 3.


1 По уточненным данным: В. Muller-Hillebrand. Das Heer 1933 — 1945. Bd. III, Anhang В «Fertigung».

2 Bundesarchiv (Koblenz), R 3/1729, Bl. 8-12.

3 «Nachrichtendes Reichsministers fur Rustungund Kriegsproduktion», 1945, № 54, s- 559, 561—562.

Таблица 37. Производство основных видов вооружения, боевой техники и боеприпасов в Германии во втором полугодии 1942 — первом полугодии 1943 г.
Вооружение, боевая техника и боеприпасы 2-е полугодие 1942г 1-е полугодие 1943г.
январь февраль март апрель май июнь Итого
Винтовки и карабины (тыс.) 685,1 116,7 127,8 161,1 175,2 181,1 193,9 955,8
Автоматы (тыс.) 115,8 17,8 16,2 20,4 21,6 22,6 22,1 120,7
Пулеметы (тыс.) 58,7 15,6 14,7 19,6 16,5 17,8 21,6 105,8
Орудия 20300 4273 5121 5127 4984 6584 5950 32039
    из них 75-мм и выше 7150 1996 2039 2479 2618 3516 2937 15585
Минометы 4890 1752 2066 2305 2490 2337 2096 13046
Танки и штурмовые орудия 3094 527 563 647 693 1205 906 4541
Самолеты 7350 1495 2002 2166 2095 2194 2311 12263
    из них боевые 5704 1249 1754 1856 1800 1856 1964 10449
Снаряды и мины (млн. шт.) 65,1 16,4 16,8 17,7 16,9 19,1 17,4 104,3
Автомашины грузовые 40638 9606 8160 10595 9538 9175 9899 56973
Подводные лодки 119 22 21 27 23 22 24 139

Срыв агрессивных планов вынуждал гитлеровское руководство искать новые средства разгрома противников. Одним из них оно считало создание ракетного и ядерного оружия. Организованные ядерные исследования в Германии («Урановый проект») начались еще в сентябре 1939 г., и их первый этап продолжался до марта 1943 г. Руководство «Урановым проектом» осуществляло главное командование армии, которое привлекло к работам практически все физические, физико-химические и физико-технические институты страны, а также крупнейшие монополии «ИГ Фарбенин-дустри», Дегусса и др.

Исследования в области «Уранового проекта» не были пустым прожектерством — в Германии имелись для этого необходимые научно-технические и экономические условия, кадры ученых и запасы уранового сырья. Особенно важной предпосылкой для развертывания работ являлось наличие в стране в 1940—1941 гг. свободных от военного производства промышленных мощностей, так как к этому времени был создан большой запас вооружения, боеприпасов и техники для ведения боевых действии. Работы по проекту велись в двух основных направлениях: получение ура-на-235 и постройка атомного реактора для получения плутония. Первому из этих направлений отдавалось предпочтение, поскольку вначале считалось, что это единственный путь к созданию ядерного оружия. Военное руководство полагало, что для решения проблемы достаточно будет девяти месяцев. Однако настойчивые попытки получить уран-235 и построить атомный реактор с малым количеством урана-238 закончились безуспешно, так как не были подкреплены научно-техническими проработками и не обеспечивались необходимыми материалами, в частности металлическим ураном. Неудачи обусловили временный кризис «Уранового проекта».


1 Составлена по: Bundesarchiv (Koblenz), R 3/1729, BI. 2—20- В. M ii 1 1 e r-H i 1 1 e b г a n d. Das Heer 1933—1945, Bd. Ill, S. 275,

Для его преодоления был расширен круг исследований, и ученые пришли к выводу, что в качестве ядерного заряда можно использовать плутоний («элемент 94»), который должен образоваться в атомном реакторе. На этой основе в конце 1941 г. была разработана новая концепция создания атомного оружия. Предлагалось из-за чрезвычайной технической сложности резко сократить работы, связанные с ураном-235, а все усилия сосредоточить на создании атомных реакторов («программа Гейзенберга») 1.

Под влиянием неудач на фронтах в начале 1942 г. интерес нацистского руководства к ядерному оружию возрос. Предпринимались настойчивые попытки форсировать работы по его созданию. 4 июня под председательством Шпеера состоялось генеральное обсуждение перспектив создания ядерного оружия. Выступивший с докладом научный руководитель проекта В. Гейзенберг подчеркнул наибольшую перспективность реакторного направления и сделал вывод, что техническая реализация энергии атомного ядра может сыграть решающую роль в военном деле. Немецкие ученые считали, что создать ядерное оружие можно не ранее чем через два года 2. Однако к этому времени Германия лишилась одного из главных условий реализации «Уранового проекта» — свободных промышленных мощностей.

Возраставшие потребности в обычном вооружении, увеличивавшаяся загрузка производственных мощностей текущими военными заказами отразились на темпах работы по созданию ядерного оружия. «Программа Гейзенберга» не получила необходимой поддержки военно-хозяйственного руководства страны, которое по-прежнему направляло исследования в двух направлениях.

Работа продвигалась медленно и с переменным успехом. В начале 1943 г. стало окончательно ясно, что невозможно быстро получить уран-235. Тогда решили передать «Урановый проект» в ведение имперского исследовательского совета. С этого времени в разработке проекта наметился новый этап ядерных исследований. Основная причина неудач реализации проекта на первом этапе заключалась в авантюристической концепции военно-хозяйственного руководства рейха, которое пыталось создать ядерное оружие без фундаментальной научной и инженерной подготовки, ограниченными силами и в нереально короткий срок.

В военной экономике Германии важную роль играли промышленные и сельскохозяйственные ресурсы оккупированных стран. Опираясь на армию и полицейский аппарат, сконцентрировав в своих руках национальные платежные средства этих стран и установив выгодную только рейху форму безналичных расчетов, оккупационные власти и немецкие монополии полностью подчинили себе их экономику. Важнейшие отрасли обрабатывающей промышленности были переключены на выполнение заказов вермахта. Во Франции, Бельгии, Голландии, Дании, Норвегии, Сербии, Хорватии, Греции, Чехословакии и Польском генерал-губернаторстве производилось значительное количество военной продукции для вермахта. Из оккупированных стран Западной Европы Германия вывезла в 1942 г. продовольствия, сырья, полуфабрикатов и готовых изделий на сумму 4069,9 млн. марок, а в следующем году — на 4229,4 млн. марок 3. Германские власти широко практиковали конфискацию основных производственных предприятий этих стран, создание смешанных акционерных обществ, стремились заполучить в свои руки ценные бумаги. Весьма значительную роль в военном хозяйстве Германии играл экономический потенциал Италии, Румынии, Венгрии, Болгарии, Финляндии и Словакии. На долю Румынии и Венгрии в 1942 г. приходилось свыше 90 процентов всего германского импорта нефти и нефтепродуктов, Венгрии и Италии — 70 процентов бокситов, Болгарии — 47 процентов хромовой руды.


1 ИВИ. Документы и материалы, инв. № 2389, лл. 17 — 18.

2 «Die Welt», 2 September, 1969

3 ИВИ. Документы и материалы, ф., он. 98, д. 544, л. 3.

Финляндия поставила рейху 176,8 тыс. тонн целлюлозы и 33,1 тыс. тонн медной руды 1. За год Германия получила из союзных ей стран продовольствия, сырья, полуфабрикатов, готовой промышленной продукции, вооружения и боеприпасов на сумму 2 708 млн. марок.

Для военного производства Германии огромное значение имели экономические связи с нейтральными странами. Швеция, Швейцария, Испания, Португалия и Турция продолжали систематически поставлять ей стратегическое сырье, станки, оборудование, шарикоподшипники, качественную сталь, инструменты, ферросплавы, целлюлозу, автомашины, локомотивы, радиоаппаратуру, оптические приборы, морские суда, вооружение и боеприпасы. В 1942 г. на долю Швеции, Швейцарии и Испании приходилось 50,3 процента всего германского импорта железной руды, на долю Швеции — 33,8 процента свинцовой и 28,2 процента цинковой руды. Общая стоимость материальных ценностей, полученных из нейтральных стран за год, превышала 1,2 млрд. марок 2. Кроме того, эти государства оказывали Германии услуги по воинским и торговым перевозкам.

В больших масштабах и беспощадно продолжалось ограбление оккупированных районов Советского Союза. Здесь политика гитлеровцев отличалась особой жестокостью, вызванной лютой ненавистью нацистов к Стране Советов, к ее общественному и государственному строю, а также политическими и идеологическими целями войны гитлеровской Германии против СССР.

Осуществление оккупационной политики на востоке было делом не только террористических органов нацистского государства (полиции, СС, СД и гестапо), но также армии и монополий, располагавших специальным аппаратом. Общее руководство этой политикой возлагалось на Геринга — уполномоченного по «четырехлетнему плану».

Ограблением оккупированных территорий руководил непосредственно «восточный штаб экономического руководства», созданный в Берлине при управлении экономики и вооружения ОКБ. Он имел в качестве полевого управления «восточный экономический штаб», подчиненный генерал-квартирмейстеру верховного командования сухопутных войск.

На территориях, не подчиненных немецким военным властям, руководство экономической политикой осуществлялось министерством по делам оккупированных территорий Востока, имперскими, генеральными, окружными, районными и городскими комиссариатами. Они имели в своем распоряжении охранные дивизии с приданными им группами чиновников и хозяйственными командами.

Продовольствие, сырье, полуфабрикаты, готовая промышленная продукция, предметы бытового и личного пользования — все захватывалось оккупантами. В директиве от 2 ноября 1942 г. Геринг указывал: «Ход военных действий требует, чтобы экономическая мощь оккупированных территорий Востока в большей степени, чем предполагалось, была поставлена на службу германской военной машине» 3. С этой целью оккупационные власти стали передавать промышленные предприятия крупным немецким фирмам, между которыми развернулась острая конкурентная борьба. Крупп, являясь членом правления общества «Берг-унд-хюттенвер-ке Ост», обеспечил передачу своей фирме заводов «Азов-сталь» и имени Ильича в Мариуполе, машиностроительных заводов в Краматорске и в Дружковке, Днепропетровского завода металлических конструкций и ряда других.


1 ИВИ. Документы и материалы, ф. 239, оп. 98, д. 544, лл. 5, 6.

2 Там же, лл. 6—8.

3 Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками Сборник материалов в трех томах. Т. 2. Военные преступления. М., 1966, стр. 641.

Концерн Флика получил завод по производству железнодорожных вагонов в Днепродзержинске и вместе с концерном Геринга стал обладателем нескольких заводов в районе Днепропетровска. Шахты и обогатительные установки по производству ртути в Никитовке захватил концерн «Пройссише Бергверке-унд Хюттен АГ». В дележе промышленных предприятий принимали участие концерны Маннесмана, Сименса и другие. Промышленные предприятия в' Прибалтике прибрали к своим рукам те же Крупп и Флик, а также фирмы «Роберт Бош», «Дайм-лер-Бенц», «Сименс», «Телефункен» и т. д.

В 1942 г. оккупанты стали принимать меры по эксплуатации предприятий металлургической и горнорудной промышленности, а также стремились пустить в действие машиностроительные заводы. Среди отраслей горнорудной промышленности особое значение придавалось добыче марганцевой руды в районе Никополя. В июне Гитлер поставил задачу организовать добычу каменного угля в Донбассе 1. Проводя насильственную мобилизацию рабочих и используя труд военнопленных, оккупанты довели к концу года среднемесячную добычу угля до 300 тыс. тонн, а в дальнейшем намечали увеличить ее до 900 тыс. тонн. Однако советские люди, осуществляя саботаж и диверсии, срывали нормальную работу шахт, в результате чего в начале 1943 г. выдавалось на-гора лишь 250 тыс. тонн в месяц. Уровень добычи значительно отставал от намеченного оккупантами, поэтому для нужд транспорта и промышленности они доставляли уголь из Верхней Силезии.

Установив жестокий террор, оккупанты в конце 1942 г. пустили в действие пять рудников Криворожья и несколько металлургических заводов Украины. Однако в результате решительного противодействия советских людей гитлеровцы в начале 1943 г. получали всего 3—4 тыс. тонн стали в месяц вместо предусмотренных 80—150 тыс. тонн продукции 2. Фашисты пытались использовать машиностроительные предприятия Украины и Прибалтики для ремонта вооружения, автомашин и оборудования, а также мелкие предприятия обрабатывающей промышленности (лесопильные, кожевенные, обувные, текстильные, швейные) и предприятия пищевой промышленности.

С целью получить максимальное количество продовольствия гитлеровцы изымали продукцию «общинных хозяйств» и так называемых государственных имений, устанавливали для крестьян принудительные поставки зерна, мяса, молока, масла, яиц, картофеля, овощей и т. д. Захватчики осуществляли на оккупированной советской территории прямой грабеж. Только в Белоруссии с ноября 1942 г. по март 1943 г. они реквизировали 15 тыс. тонн пшеницы, 5,4 тыс. тонн картофеля, 22,5 тыс. голов крупного рогатого скота, 15 тыс. овец и т. д.3. Оккупанты насильственно отбирали Ценные вещи, одежду, обувь, предметы домашнего обихода, изделия из Цветных металлов. Они хватали все, что представляло какую-нибудь ценность, и жестоко расправлялись с теми, кто пытался сопротивляться открытому грабежу. Фашисты не только ввели принудительный труд, но и осуществляли массовый угон населения на каторгу в Германию. На 15 февраля 1943 г. в хозяйстве рейха было занято свыше 1,3 млн. советских людей.

Готовясь к летней кампании 1943 г., гитлеровцы усилили кровавый террор, во всевозрастающих масштабах грабили народное достояние. Насаждая на временно оккупированных землях пресловутый «новый порядок», они стремились запугать советского человека, сломить его волю к сопротивлению. Но оккупанты просчитались.


1 A. Dа11in. German Rule in Russia. 1941 — 1945. New York, 1957, p. 378.

2 H. M ю л л е р. Вермахт и оккупация (1941 — 1944), стр. 193.

3 М. 3 а г о р у л ь к о, А. Ю д е н к о в. Крах плана «Ольденбург», стр. 375.

Советские патриоты в городах и селах, партизанские отряды и подпольные организации все шире развертывали всенародную борьбу в тылу врага, срывая разбойничьи планы фашистов.

Поражение немецко-фашистских войск зимой 1942/43 г. оказало глубокое воздействие на морально-политическое состояние немецкого народа. После победных реляций летом и осенью 1942 г. фашистская пропаганда сбавила тон. С начала советского контрнаступления под Сталинградом в ноябре 1942 г. и почти до середины января 1943 г. нацисты делали вид что существенных изменений на восточном фронте не произошло. Всеми силами они старались сохранить у немцев веру в «окончательную победу» 1. Однако сведения о поражениях войск держав оси проникали из писем солдат с фронта, радиопередач из стран антигитлеровской коалиции. Имперский министр пропаганды Геббельс, рассчитывавший на «крепкий консерватизм» немецкого народа, полагал, что он не будет реагировать на такого рода сообщения. Однако уже в ноябре — декабре 1942 г. в главное управление имперской безопасности поступали донесения об устном и печатном распространении содержания запрещенных радиопередач. Увеличилось количество актов саботажа на военных объектах и транспорте. Из различных районов страны поступали сообщения об участившихся отрицательных высказываниях относительно нацистского режима, о росте пессимизма и малодушия среди населения в связи с разгромом у Сталинграда, а затем поражениями на Кавказе, в Северной Африке. Сознание безумия продолжения войны, непрерывно уносившей жизни немецких солдат, начало проникать в массы 2.

Все это настораживало фашистскую верхушку. 18 декабря последовало циркулярное письмо М. Бормана, призывавшее всех членов нацистской партии активно пропагандировать в народе «непоколебимый оптимизм». Вместе с тем в нем указывалось на необходимость использования «жестких методов в отношении враждебно настроенных лиц». Однако на данном этапе войны под влиянием гитлеровской пропаганды, пустившей глубокие корни в стране, немалая часть немцев все еще продолжала оптимистически смотреть на исход событий. Многие были уверены, что в результате продвижения немецких войск на юге летом и осенью 1942 г. наступит перемирие, из-за потери важных сельскохозяйственных районов «русские будут побеждены голодом», а их наступательные операции потерпят провал и т. д. 3

Новые условия ведения войны потребовали перестройки пропаганды и идеологического обоснования перевода страны на рельсы тотальной войны. В новогодней речи Гитлер говорил о трудных боях и тяжелых жертвах, прежде чем будет достигнута победа, о том, что война принимает затяжной характер. Нацистское руководство старалось приучить народ к этой мысли. Геббельс также подчеркивал серьезность положения и требовал от народных масс новых жертв и усилий, доказывал, что война будет длительной и жестокой, она станет «битвой за существование». Был выдвинут лозунг — «мобилизация всех людских и материальных сил». Фашистское руководство убеждало народ, что война вступила в критическую стадию и все немцы должны решительно поддерживать «самое тотальное использование всех сил и средств». 4 января 1943 г. министр пропаганды впервые намекнул на возможность проигрыша войны, если народ


1 К. S с h е е 1. Krieg uber Atherwellen. NS — Rundfunk und Monopole. 1933— 1945. Berlin, 1970, S. 202.

2 M. S t e i n e г t. Hitlers Krieg und die Deutschen. Diisseldorf — Wien, 1970, S. 319; ИВИ. Документы и материалы, ф. 191, on. 286, д. 26, лл. 155, 206, 211, 215 — 216, 239; д. 82, лл. 2, 44, 169, 171, 198, 216; д. 83, лл. 20, 54, 110.

3 M.Steinert. Hitlers Krieg und die Deutschen, S. 320—321; ИВИ. Документы и материалы, ф. 191, on. 286, д. 82, лл. 3, 42; д. 83, лл. 2, 54, 110.

не мобилизует все силы. Были пущены в ход лживые пропагандистские тезисы: война навязана немецкому народу, в ней решается вопрос жизни и смерти, необходимо тотальное ведение войны1. Фашистские главари предвидели, что приказ о тотальной мобилизации вызовет недовольство в массах, поэтому он был разослан только высшему партийному руководству и ответственным государственным чиновникам.

Аппарат Геббельса развернул широкую пропагандистскую кампанию. Примечательно выступление Геббельса 18 февраля 1943 г. в берлинском дворце спорта на митинге, проходившем под девизом «тотальная война — самая короткая война». Он призывал население вести «спартанский обра» жизни», отказаться от «значительной части прожиточного минимума». Всем, кто не поддерживал усилий тотальной войны, он грозил драконовскими наказаниями. Печать и радио изображали дело так, будто немецкий народ приветствовал тотализацию войны. Между тем в Тюрингии, Саксонии и других районах население высказало недовольство мобилизационными мероприятиями 2. Ликвидация ряда небольших торговых предприятий вызвала протесты со стороны мелкой и средней буржуазии.

С начала 1943 г. военная обстановка на восточном фронте, и особенно под Сталинградом, привлекала все большее внимание немецкого народа, несмотря на маневры фашистской пропаганды, пытавшейся скрыть истинное положение дел. 7 января главное управление имперской безопасности отмечало, что почти по всей стране распространились сведения об окружении армии Паулюса. Тогда нацистская пропаганда прибегла к демагогии. 14 января появились официальные сообщения о «героических, тяжелых боях» на берегах Волги. В дальнейшем запестрели сводки о «героических жертвах» под Сталинградом, о том, что офицеры и солдаты ведут там борьбу до «последнего патрона». Газеты и радио твердили, что «волжский плацдарм» будет удержан и никакая сила не сломит сопротивление германских войск. 30 января Геринг возвел действия немецких войск в сталинградском котле в ранг героического эпоса 3. Через день Гитлер запретил даже говорить о капитуляции в Сталинграде, называя это «героической борьбой». Однако 3 февраля нацистское руководство вынуждено было официально сообщить об окончании борьбы на берегах Волги. В Германии был объявлен четырехдневный траур, приспущены флаги. В последующие дни версия о гибели (но не пленении) 6-й армии усиленно поддерживалась пропагандой.

Органы внутренней безопасности с беспокойством отмечали, что многие немцы слушают передачи антифашистских радиостанций, в которых перечислялись имена попавших в плен. Стремление фашистов осветить события под Сталинградом в ореоле «героики» не находило желаемого отклика у населения. Резкий контраст в тоне и характере сводок германского командования предшествовавших месяцев и в период наибольшего размаха наступления советских войск вызывал у него уныние и сомнения. Представитель отдела пропаганды ОКБ полковник Мартин докладывал Геббельсу, что народ не верит информациям о положении на фронте. В. Ульбрихт отмечал, что «все больше немцев, и прежде всего рабочих, начали теперь оценивать обстановку более трезво, отбросив иллюзии» 4. Главное управление имперской безопасности фиксировало увеличение распространения антинацистских печатных изданий в Дортмунде, Бремене, Дюссельдорфе, Ганновере и других городах.


1 W. В1еуег. Staat und Monopole im totalen Krieg, S. 85—86.

2 M.Steinert. Hitlers Krieg und die Deutschen, S. 352—353, 360—361.

3 K. Sсheel. Krieg iiber Atherwellen, S. 202, 204; M. Steinert. Hitlers Krieg und die Deutschen, S. 327; Д. Мельников. Заговор 20 июля 1944 года в Германии. Причины и следствия. Изд. 2. М., 1965, стр. 20.

4 В. Ульбрихт. К истории новейшего времени, стр. 18.

Постепенно набирало силу антифашистское движение. Коммунистическая партия Германии делала все возможное для объединения антифашистских сил, поддерживала контакты с иностранными рабочими. Крупные подпольные центры существовали в Берлине, Тюрингии, Саксонии и других районах страны. Большую работу по созданию единого фронта в борьбе с германским фашизмом проводили находившиеся в СССР руководящие деятели КПГ В. Пик и В. Ульбрихт 1.

Нацистские власти, используя силы СС и СД, беспощадно расправлялись со своими противниками. Тысячи людей были приговорены к смертной казни за «предательство» и «измену», десятки тысяч антифашистов заключены в концлагеря в Бухенвальде, Дахау, Флосенбюрге, Маутхау-зене, Равенсбрюке, Заксенхаузене и других. Вывезенные почти из всех европейских стран, они подвергались различным медицинским и бактериологическим опытам, носившим бесчеловечный характер 2. Многие узники концлагерей были уничтожены. Промышленные объекты, для которых в конце 1942 — начале 1943 г. понадобилось 35 тыс. «работоспособных арестантов», все больше превращались в военно-каторжные тюрьмы.

Репрессии обрушились и на недовольных в армии. Верховное главнокомандование вермахта в феврале — марте 1943 г. издало ряд приказов о строгом наказании солдат и офицеров за антинацистскую деятельность — распространение «непристойных слухов» и т. п.

Правящие круги использовали различные способы воздействия на массы. Поскольку среди населения сводки о ходе военных действий, рассуждения о «подвижной обороне», «выпрямлении линии фронта» не имели успеха, геббельсовская пропаганда пыталась поднять на щит отдельные успехи немецких войск: контрнаступление под Харьковом, действия подводных лодок в Атлантике. Однако на фоне неблагоприятного для Германии общего хода войны на советско-германском фронте, а также в Северной Африке и эта попытка терпела провал. Тогда нацисты стали распространять слухи о предстоящем крупном летнем наступлении на восточном фронте, которое должно якобы решить исход войны, о том, что Советская Армия понесла огромные потери и не имеет больше резервов, и т. д.

Для поддержания воинственного духа в стране продолжалась пропаганда шовинизма, расизма, исключительности немецкой нации. Немцев настраивали против иностранных рабочих, насильственно пригнанных в Германию, не допускалось какое-либо сближение между ними. Все это переплеталось с оголтелым антикоммунизмом, характерным для нацистской пропагандистской машины. Выдвигался лозунг — «победа или большевистский хаос». Печать и радио упрямо твердили о «европейской миссии» Германии, о том, что только она может спасти культуру и цивилизацию Европы от «большевистского порабощения», что Европейский континент должен находиться под защитой германских вооруженных сил .

Определенное влияние на внутреннее положение Германии оказали бомбардировки англо-американской стратегической авиации, которая осуществляла массированные налеты на немецкие военно-морские базы — Вильгельмсхафен, Гамбург, Киль, а затем на промышленные и административные центры Германии — Берлин, Эссен, Кёльн, Дюссельдорф, Мюнхен и другие. До конца марта в результате налетов на города было убито несколько тысяч мирных жителей и уничтожены тысячи домов.


1 Der deutsche Imperialismus und der zweite Weltkrieg. Bd. 4. Berlin, 1961, S. 459—461; А. В л а н к. Коммунистическая партия Германии в борьбе против фашистской диктатуры (1933—1945). М., 1964, стр. 246—250, 276.

2 СС в действии. Документы о преступлениях СС. Перевод с немецкого. М., 1969, стр. 281, 442—447.

3 Е. Bramsted. Goebbels and National-Socialist Propaganda. 1925—1945. Ann Arbor, 1965, p. 244 — 265; M. Steinert. Hitlers Krieg und die Deutschen, S. 375—378.

Это отрицательно сказалось на моральном состоянии немецкого населения, вызвало панический страх, особенно в Рурской области. Многие женщины покидали работу и с детьми переселялись в более безопасные места. Боязнь «воздушного террора» распространялась и на города, которые не подвергались бомбардировке 1. Пропаганда Геббельса, сознательно преувеличивавшая количество жертв, была рассчитана на рост у немцев ненависти к англичанам и американцам.

Зимой 1942/43 г. наблюдался рост оппозиционных настроений по отношению гитлеровской клики среди части немецкой буржуазии, которая сознавала безысходность положения. Оппозиция охватывала дипломатов, представителей генералитета, монополистического капитала, средней и мелкой буржуазии, интеллигенции. Появились различные кружки, общим программным тезисом которых было устранение Гитлера ради спасения существующего строя в Германии. Некоторые представители немецких монополий, финансовой олигархии, крупного землевладения группировались в кружках Рейша и Боша 2. Кружок «Крейзау» 3, который возглавлял Г. Мольтке, объединял чиновников, военных, дипломатов, представителей духовенства. С представителями этого кружка поддерживали контакты отдельные руководители подпольных социал-демократических организаций. Пестрота состава кружков обусловила и различие во взглядах их членов. Одни выступали за широкую демократизацию будущей Германии, установление добрососедских отношений со всеми странами, в том числе с СССР. Другие предлагали ориентироваться только на западные державы, только с ними поддерживать тесные контакты.

Разгром немецко-фашистских войск на советско-германском фронте зимой 1942/43 г. явился главным фактором, превратившим оппозицию против Гитлера в организованный заговор, основными участниками которого стали генералы и офицеры вермахта. Предусматривалось убрать с политической арены Гитлера, а также гестапо и нацистскую партию. Однако в решающий момент (конец 1942 г.) заговорщики не выступили. Не уверенные в своих силах, они считали политическую обстановку в стране не подходящей для такой акции. Так называемый «сталинградский путч» провалился.

В конце 1942 — начале 1943 г. произошло несколько встреч представителей кружков и оппозиционных групп вермахта. В деятельности оппозиции наметился новый этап, характерными моментами которого были разработка конкретного плана действий, переговоры о будущем правительстве, первые попытки покушения на Гитлера. Руководящим ядром стали бывший обер-бургомистр Лейпцига, доверенное лицо монополий К. Герделер, генерал Л. Бек, полковник X. Тресков. Заговорщики попытались воспользоваться прибытием Гитлера в штаб группы армий «Центр» в районе Смоленска. Однако подложенная 13 марта Тресковом в портфель одного из адъютантов фюрера мина не сработала. Спустя восемь дней не Удалась и повторная попытка покушения.


1 А. Vеггiег. The Bomber Offensive, p. 146—147, 163, 205, 218—220; ИВИ. Документы иматериалы, ф. 191, оп. 286, д. 84, лл. 64, 135; д. 86, лл. 31, 88.

2 Г. Рейш — директор металлургической компании, Р. Бош — крупный промышленник. Среди участников кружка были А. Феглер, К. Сименс, Я. Шахт. Основные надежды на спасение германского империализма они возлагали на западные державы.

26 марта Герделер в тайном меморандуме развил идею сепаратного мира с западными державами и концентрации всех сил против Советского Союза. Он высказал опасение о возможном революционном выступлении масс, как это было в 1918 г. Через начальника германской разведки адмирала В. Канариса и его людей, а также шведского банкира Я. Валлен-берга Герделер установил контакты с представителями западных держав, в частности с Даллесом. Встречи представителей происходили на территории Швейцарии, Испании, Турции, Ватикана 1.

Деятельность оппозиции Гитлеру ширилась, к ней примыкали новые люди из различных политических групп буржуазии, юнкерства, офицерского корпуса вермахта. Однако в рассматриваемый период она оказалась еще неспособной добиться даже тех ограниченных целей, которые обсуждались внутри оппозиционных организаций.

Таким образом, под воздействием провала военно-политических планов фашистского руководства в конце 1942 — начале 1943 г. у части немецкого народа исчезали иллюзии быстрой победы, появились первые сомнения в возможности выиграть войну вообще. Угроза поражения и его последствий все больше проникала в сознание народа. Это коснулось, хотя и в различной степени, всех социально-политических групп Германии. Однако большинство населения все еще продолжало поддерживать мероприятия фашистов. Сыграли свою роль методы демагогии и жестокие репрессии. Значительная часть немцев еще не дошла до понимания, что со стороны Германии война является несправедливой и противоречит жизненным интересам всей нации.

Тяжелые потери в живой силе и технике, особенно на советско-германском фронте, общая неблагоприятная обстановка на театрах военных действий вынудили правительство Германии искать новые пути пополнения вермахта, развития военного производства, чтобы устоять в затянувшейся войне и добиться стратегических успехов летом 1943 г. Главным из этих путей, избранных фашистским руководством, явилась тотальная мобилизация.

Назад | Оглавление | Вперёд